Лариса Филипповна ШЕХОВЦОВА,
доктор психологических наук,
профессор Санкт-Петербургской
Духовной академии, председатель Епархиального общества
православных психологов
Для современной психотерапии характерна тенденция к абстрагированию от мировоззрения и нравственных ценностей, наработанных человеческой культурой.
Как полагают некоторые психологи, идеал психологии сегодня — освобождение человека от всех идеалов.
| Однако еще в начале XX в. русскому врачу А. И. Яроцкому было хорошо понятно, что идейная направленность, стремление к идеалу, не только приводят к подъему всей душевной деятельности человека, но и оказываются благотворным фактором, поддерживающим здоровье. Психоаналитики США сегодня столкнулись с новым типом невроза — недостатком инициативы и интереса к жизни, обусловленным отсутствием напряжения между бытием и долженствованием. Именно это напряжение, по мнению В. Франкла, составляет особенность человеческого существования и условие душевного здоровья [1]. |
Такие теоретические установки современной психотерапии и консультирования, стремление некоторых психотерапевтов-практиков осуществлять работу с людьми вне рамок этических норм и правил формируют иллюзию возможности пребывания в процессе психотерапии вне своих ценностных установок и отсутствия таковых у клиента.
Хотя гуманистическая психология пытается избежать бремени ответственности за актуализацию человеком того или иного жизненного смысла, когда человек должен совершить тот или иной выбор, но эту аксиологическую проблему можно только отложить, освободить же себя и клиента от ее решения нельзя. Исследования показали, что смысловая ориентация клиента — мерило его душевного здоровья. Следование принципу полной безоценочности и отсутствия любых абсолютов и ценностей ставит психолога-консультанта и психотерапевта в достаточно искусственную ситуацию, неадекватно моделирующую жизненную проблему клиента [2]. Хотя главный дар Бога человеку — свобода, все же абсолютной свободой обладает только Бог. Жизнь человека в обществе — это его несвобода от общества, ибо главный постулат нравственности: поступай с другим так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой. Культура поведения — это способность к самоограничению.
Представляется, что абстрагирование от нравственных норм в психологическом консультировании и психотерапии свидетельствует о недостаточной зрелости теоретического осмысления того, что происходит в процессе консультирования и психотерапии, а также недостаточной отрефлексированности практической работы с людьми.
По мнению К. Юнга, внимание к этическим проблемам возрастает при накоплении профессионального опыта психолога [3].
Классик гуманистической психотерапии Р. Мэй говорил, что любая проблема личности — это моральная проблема, она имеет моральный подтекст [4]. Очень тонкое замечание по поводу связи чувств вины и греховности делает литовский психотерапевт Р. Кочюнас. Он призывает психологов к осторожной работе с чувством греховности, ибо не всегда нужно стремиться освободить человека от чувства вины. Иногда, по его мнению, следует помочь клиенту пережить неизбежность этого чувства греховности, которая заложена в природе человека, ибо оно подвигнет человека к исправлению [5]. За вину же, возникающую из-за нравственных проступков, должна быть расплата — это все совершается по законам нравственной жизни человечества, и психотерапия не должна находиться «вне» (или «выше») этих законов. Нарушая их, она может заложить, так сказать, мины замедленного действия.
Вопрос клиента, который он рано или поздно задаст психотерапевту, полагает Р. Мэй: «Как я должен жить?», «Как правильно мне себя вести?» — является сущностным для всех моральных систем [4].
Система ценностей консультанта определяет исходные предпосылки консультирования и психотерапии. Но это, к сожалению, понятно еще не всем практикующим психологам. Одни из них придерживаются такой точки зрения, что консультирование должно быть «объективным» (ценностно-нейтральным) и концентрироваться на ценностях клиента. Другие считают, что консультант должен открыто и ясно демонстрировать клиенту свои ценности, ибо нейтральность может вызвать у клиента иллюзию, что консультант одобряет аморальный поступок клиента.
Представителей возникающей в России православной психотерапии и консультирования часто обвиняют в том, что лишь называя себя таким образом, они навязывают клиенту свое мировоззрение. Но не стоит ли задуматься, что такая открытая идентификация профессионала со своей мировоззренческой позицией, напротив, является
- более честной и позволяет избавить клиента от иллюзий:
- якобы отсутствия мировоззренческой позиции у психотерапевта или что ее не должно быть;
- якобы отсутствия влияния личности психотерапевта, его ценностей;
- о возможности якобы нравственной безоценочности поступков и поведения клиента.
Безличная и безоценочная психология и психотерапия, идущая «не в ногу» с человеческой цивилизацией, не станет ли тормозом в развитии человека, вместо того, чтобы быть помощницей на пути его восхождения?
Должен или не должен психотерапевт скрывать свое мировоззрение?
Нельзя не согласиться с утверждением гуманистической психотерапии, что психотерапевт не имеет права навязывать свои убеждения и мировоззрение. Но делать вид, что у психотерапевта нет своего мировоззрения или что клиента это никак не касается — не лукавство ли это, не беспочвенная ли иллюзия?
Только избавление психотерапевта и психолога-практика от иллюзии «ненавязывания» клиенту своего мировоззрения плюс рефлексия, самоконтроль проявления его в процессе консультирования станут условиями реализации истинной свободы клиента в терапевтическом процессе. Мировоззренческая рефлексия предполагает состоявшийся выбор и у психолога-практика.
В процессе психотерапии возникает дискомфорт, если ценности клиента и психотерапевта не совпадают, что происходит довольно часто. И так как одно из направлений работы психотерапевта — это показать клиенту необходимость изменения «неадекватных правил» жизни, помочь их «переформулировать», то у клиента и возникает вопрос: куда, в каком направлении эти ценности, правила ему изменять, ответа на который он и ждет от психотерапевта. И как тут быть нейтральным?
Итак, существование психотерапии вне мировоззренческих рамок невозможно; обращенность психотерапевта к этическим и мировоззренческим проблемам является свидетельством его профессиональной зрелости и компетентности, а также духовно-нравственной целостности личности самого психотерапевта.
Христианская православная психотерапия, активно развивающаяся сегодня в России, основывается на христианском учении о человеке, на аскетическом 2000-летнем практическом опыте христианских подвижников и личном опыте духовной жизни самого психотерапевта.
Практики, работающие с человеком (психотерапевты, психиатры, врачи, педагоги, социальные работники), сегодня остро нуждаются в целостной концепции, которая бы синтезировала все знание о человеке — его теле, психике, духе. Человек целостен в каждом своем действии акте, даже тело символически выражает его духовную сущность. Психотерапевт, выходя в своей работе с клиентом в область духа, должен иметь с клиентом общий тезаурус для описания душевных переживаний и духовных явлений — говорить с ним на одном языке.
Христиански ориентированных психотерапевта и клиента объединяют общие ценности, смыслы жизни, образ жизни, картина мира. Этот общий тезаурус очень важен для клиента, часто верующие клиенты выбирают того психотерапевта, с которым его объединяет общая вера и представления о «правильной» жизни. В христианстве это называется соборностью — единением людей во Христе, когда в этом союзе есть живая помощь Христа Бога. В этом проявляются принципы православной психотерапии — христоцентричность, духовно-нравственное единство. Практик часто не размышляет над вопросами «где заканчивается душа и начинается дух» и «какова истинная природа человека». Понятия об истинной природе человека, его сущности всегда имели философско-идеологический, мировоззренческий характер. Религиозно-философские системы всегда разрабатывали представления о духовной составляющей человека, и хотя все религии человечества утверждали наличие у человека духа или вечной души, тем не менее содержание этих представлений было различным. Поэтому психотерапия может и должна быть религиозно-конфессиональной, так как использует не религиозный опыт вообще в его социально-психологическом понимании, а конкретный опыт той или иной конфессии.
В «Психотерапевтической энциклопедии» православная психотерапия определяется как «совокупность форм и подходов к врачеванию души, имеющих в основе мировосприятие, покоящееся на православной вере, духовном, аскетическом и литургическом опыте единой, Соборной и Апостольской Церкви» [6, с. 366].
Соответственно, православная психотерапия в своем воззрении на природу человека исходит из христианской антропологии, а так как цель жизни христианина — спасение души для вечности, то православная психотерапия ставит своей задачей не только лечение, но и оказание помощи человеку на этом пути.
Исходя из этого, можно сформулировать общую и частную задачи православной психотерапии.
Общая задача православной психотерапии — помощь человеку в одухотворении его природы и преодолении ее искажения и тем самым спасении. Необходимо помочь страждущему прийти к покаянию (видению своих проблем) через осознание им психологических страстных механизмов-причин его неадекватного поведения; через пробуждение резервных возможностей восстановления добродетельных черт характера, образа Божия, искаженного грехопадением.
Частная задача православной психотерапии — помощь человеку психотерапевтическими методами в решении его конкретных проблем и жизненных затруднений.
Видение «горизонтали» конкретных психологических проблем клиента на фоне духовной «вертикали» падшести, искаженности природы — «общей болезни человечества» — помогает православному психотерапевту выйти за пределы «симптоматического лечения» и помочь решить более важную задачу — преодолеть духовное поражение.
Общую и частную задачи можно представить как крест работы христианского психотерапевта.
Очевидно, что решения проблем горизонтали половинчаты, не завершены: если клиент при решении своих проблем не выходит в вертикаль, он остается в кругу дурной бесконечности.
Цель психотерапии — помочь человеку решить его жизненную задачу, приспособить его к земной жизни, для духовной же практики главная цель — подготовить человека к жизни небесной. В психотерапии нет критериев совершенствования человека, духовная же практика имеет и цели, и критерии совершенствования человека. Православный психотерапевт при работе с верующим клиентом ориентируется на ценностно-смысловую вертикаль христианской духовной жизни.
Итак, наличие нравственно-аксиологической и смысло-ориентирующей координат является отличительной особенностью православной психотерапии, базирующейся на христианском мировоззрении и аскетике.
Литература
1. Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990.
2. Шеховцова Л. Ф. Христианское мировоззрение как основа психологического консультирования и психотерапии. СПб., 2009.
3. Юнг К. Проблемы души нашего времени. М.: Прогресс, 1994.
4. Мэй Р. Искусство психологического консультирования. М.: Класс, 1994.
5. Кочюнас Р. Основы психологического консультирования. М.: Академический проект, 1999.
6. Психотерапевтическая энциклопедия / Под ред. Б. Д. Карвасарского. СПб.: Питер, 1998.
