Рождение и юность
Согласно основному источнику о преподобном Сергии — его пространному житию, написанному преподобным Епифанием Премудрым1, будущий святой родился в семье знатных ростовских бояр Кирилла и Марии [1]. Еще до рождения он был отмечен особым Божиим благословением. Во время литургии младенец трижды во всеуслышание воскликнул во чреве матери. После описанного события мать носила младенца в утробе как бесценное сокровище, она тщательно соблюдала душу и тело в чистоте и строгом воздержании во всем. Наедине сама с собой она часто молилась Богу о будущем своего младенца.
В крещении младенец был назван Варфоломеем, что значит «сын радости» [2]. Родители понимали, что в семье появился будущий праведник. Однако не возвышали ребенка: не освобождали ни от домашнего труда‚ ни от школьного обучения.
В учебе Варфоломей сильно отставал от своих братьев. Поэтому он проводил ночи над книгами, горько плача о своей неспособности, горячо и усердно молился. Отрок рано собственным опытом научился, что никакого успеха, никакой способности нельзя приписывать себе. «Книжное разумение» Варфоломей получил от Бога после молитвы старца-схимника, давшего ему часть просфоры «в знамение благодати Божией и понимания Священного Писания» [1].
Отец Варфоломея владел большим имением, но к концу жизни впал в бедность из-за ордынского ига, неурожаев и бесчинств московских воевод [1, 3]. Из-за этого боярин
Кирилл с семьей выехал из своей ростовской деревни и переселился в 1327–1328 гг. в Радонеж, где предоставлялись большие льготы новым жителям для заселения дикого лесного края.
Уже в юности в облике Варфоломея ярко проступал образ инока. «Поступь его была полна скромности и целомудрия; никто не видал его смеющимся, а если и появлялась иногда кроткая улыбка на его прекрасном лице, то и она была сдержанна… его уст никогда не оставляли богодухновенные псалмы Давидовы. Всегда тихий и молчаливый, кроткий и смиренный, он со всеми был ласков и обходителен, ни на кого не раздражался, от всех с любовью принимал случайные неприятности. Ходил он в плохой одежде, а если встречал бедняка, то охотно отдавал ему свою одежду» [2].
Призыв к монашеству
Видя невзгоды своей семьи, Варфоломей осознавал непрочность земных богатств. Душа юноши стремилась к монашеской жизни. Но, поскольку братья Стефан и Петр женились, родители просили Варфоломея подождать и поухаживать за ними в старости.
«Какой прекрасный, поучительный пример и благоразумия родительского, и послушания сыновнего! — пишет архиепископ Никон (Рождественский)2 — … благоразумный юноша знает достоинство того, чего желает, однако же, взирая на заповедь Божию: чти отца и матерь (Мф. 15, 4), соглашается до времени томить себя неисполненным желанием, дабы сохранить повиновение родителям…» [2].
После внезапной смерти жены, старший брат Стефан ушел в Хотьковский Покровский монастырь, недалеко от Радонежа, где и принял постриг. Дух иночества сообщился от сыновей к родителям, и они поступили в монастырь. Немного лет прожив там, они преставились.
По примеру древних египетских учредителей монашества Варфоломей решил подвизаться не в обустроенном монастыре, а в удаленной от человеческих жилищ пустыне. Варфоломей становится одним из первых на необъятных просторах Руси, кто возрождает этот подвиг примерно через 300 лет от начала пустынного жития основателя русского монашества Антония Печерского [4].
Варфоломей упрашивает Стефана идти с ним искать места для пустынножительства, надеясь иметь в брате-иноке верного спутника и руководителя на новом многотрудном пути.
Начало подвига
Братья выбрали место в десяти верстах от Хотькова. Это была небольшая площадь, которая возвышалась над соседнею местностью, почему и называлась Маковцем. Густой лес одевал Маковец со всех сторон сплошной чащей, высоко поднимая к небу свои тихо шумевшие вершины. «Любуясь первобытною красотою местности, — говорит митрополит Платон (Левшин), — Варфоломей представлял себе в мысли земной рай, в котором жили праотцы рода человеческого в невинном состоянии» [2].
Отшельники устроили себе жилище и поставили «церквицу», которую решили освятить во имя Святой Троицы, что было большой редкостью на Руси в то время. Образ Святой Троицы был для Варфоломея олицетворением идеала единства и любви.
Через некоторое время после освящения церкви Стефан ушел в Москву. Этот поступок часто рисуется как бегство перед трудностями пустынной жизни и малодушие. Однако возможно, что отшельническое житие на Маковце было для Стефана не конечной целью, а лишь ступенью на пути укрепления духа и помощью брату для обустройства пустыни. Он поселился в Богоявленском монастыре: был трудолюбив, проводил суровую постническую жизнь. Там познакомился и подружился с Алексием, будущим митрополитом Московским. Вскоре Стефан стал игуменом монастыря и духовным отцом великого князя Симеона Ивановича (1317–1353).
Принятие пострига и отшельничество
Вскоре после освящения храма во имя Святой Троицы в 1337 г., в день памяти древних христианских мучеников Сергия и Вакха, 7 октября (по ст. стилю), состоялось пострижение двадцатитрехлетнего Варфоломея. Иноку было дано имя Сергий.
Новопостриженный инок оставался в своей излюбленной пустыни без наставника и помощника «с единым Богом вездесущим». «Чиста и светла была его добрая душа, проста и открыта благодати Божией, и Бог, тайными внушениями Своей благодати, Сам руководил молодым подвижником в его борьбе с искушениями, которые, по плану Божественного Домостроительства нашего спасения, неизбежны и для самых чистых душ» [2].
В совершенном уединении инок Сергий прожил около двух лет. Автор жития Премудрый Епифаний говорит о его трудностях точно и выразительно — «житие скорбно, житие жестко, отовсюду теснота, отовсюду недостатки… Что помяни — того несть» [3].
«Можно думать, что это — труднейшее для него время», — отзывается об этом периоде жизни подвижника выдающийся писатель русского зарубежья Б. К. Зайцев. По образному выражению писателя, Сергий «упорен, терпелив и боголюбив. Прохладный и прозрачный дух… Полный дух Святой Троицы вел его суховатым, одиноко-чистым путем среди благоухания сосен и елей Радонежа» [5].
Однажды к келии Сергия пришел голодный медведь. Монах сжалился над зверем и поделился с ним куском хлеба. С тех пор медведь стал часто посещать отшельника в надежде получить еду. Памятуя слово Писания: «блажен иже и скоты милует» (Притч. 12, 10), Сергий делил с ним последний кусок, иногда и все отдавал медведю, а сам оставался без пищи. «Может быть, — говорит святитель Филарет Московский, — в сем мирном обращении со свирепой тварью, с назиданием души своей, созерцал он следы первоначального повиновения всех тварей невинному человеку» [2].
Община двенадцати
Вскоре к пустыннику стали приходить люди, «прося взять к себе, спaсaться вместе» [5]. Сергий сначала отговаривал приходящих, представляя им все трудности пустынного жития. Однако, убедившись в их решимости терпеть все тяготы и лишения, с радостью принимал.
Для самого Сергия приход к нему братии был началом нового духовного подвига. Для уединенной пустыньки же возобновление общения инока с миром имело историческое значение, поскольку этим было положено начало превращению деревянной хижины и крохотной церковки в величайший монастырь Руси — Свято-Троицкую Сергиеву Лавру [6].
Постепенно количество братьев, постоянно живущих на Маковце рядом с Сергием, достигло «апостольского» числа — двенадцати. «В числе двенадцати человек» монахи жили несколько лет, пока к ним не пришел старейший смоленский архимандрит Симон. По слову святителя Филарета3, «он понял, что полезнее быть послушником у преподобного Сергия, нежели начальником в другом месте» и с глубоким смирением просил принять его в число братии. «С того дня, братия умножалась все более, и уже они исчислялись большим числом, чем двенадцать» [1].
| Преподобный Сергий Радонежский. Пустынножительство. Весна. Художник С. Н. Ефошкин |
Труды преподобного Сергия. Художник М. В. Нестеров |
Основатель пустыни, по слову Христову, был первый тем, что был всем слуга (Мк. 9, 35). Он усердно служил братии, по выражению преподобного Епифания, «как купленный раб»: срубил несколько келий, колол для всех дрова и носил воду, молол жерновами зерно, пек хлеб, варил еду и заготавливал съестные припасы, кроил и шил обувь и одежду.
Почти всю ночь инок Сергий проводил в молитвах, питался понемногу только хлебом и водой и ни одного часа не оставался праздным. Несмотря на это, телесно он был очень крепок: «имел силу против двух человек» [2].
Приняв монашество без прохождения послушания в монастыре, Сергий поставил себя в послушание сразу всей братии, всячески стараясь облегчить трудную жизнь, хотя и приводил иноков этим в немалое смущение таким глубоким смирением и трудолюбием.
Начало игуменства
Братия многократно уговаривала Сергия принять священство и стать игуменом, но он не соглашался, считая, что «желание быть игуменом является источником и корнем честолюбия» [1]. Только после угрозы иноков покинуть монастырь он со старейшими насельниками идет просить назначить игумена для обители к епископу Афанасию Волынскому в Переяславль-Залесский, который управлял делами митрополии во время отсутствия Московского первосвятителя, митрополита Алексия, бывшего по церковным делам в Константинополе в 1353–1354 гг.
По словам преподобного Епифания Премудрого, «Сергий принял игуменство не по своей воле, но начальство было ему вручено Богом. Преподобный не стремился к этому, не отнимал ни у кого сана, не сулил подарков…».
|
Чудо об источнике. Возвращение на Маковец. Исцеление болящего (Преподобный Сергий Радонежский. Житие в иллюстрациях). |
В исторических хрониках Свято-Троицкого Сергиева монастыря сообщается о том, что Сергий был игуменом с 1344 г. 48 лет, из них около 10 лет он являлся «игуменом-старостой» и нес послушание по обеспечению повседневного существования общины [3].
В отношении к братии и в сане игумена Сергий по-прежнему учил не столько словом, сколько своим примером. Каждый день совершал он Божественную литургию. Никакая усталость, никакие дела и заботы не могли помешать ему первым приходить в церковь и уходить всегда последним. Игумен продолжал служить братии: сам скатывал свечи, приготовлял просфоры и молол пшеницу, читал каноны, выходил на работу раньше всех.
Если кто из братьев совершал провинности, то игумен не обличал их с гневом и не наказывал, но беседовал тихо и кротко, намеками, как бы рассказывая притчи, тем вызывая раскаяние без обиды. «Вероятно, как игумен, он внушал не страх, а то чувство поклонения, внутреннего уважения, при котором тяжело сознавать себя неправым рядом с праведником» [5].
В то же время игумен менее всего заботился о хлебе лично для себя, охотно делился с нуждающимися братиями, и недостаток в пропитании ему приходилось терпеть прежде всех. Особенно примечателен рассказ о том‚ как преподобный Сергий не ел четыре дня и выстроил одному из пожилых братьев крыльцо‚ взяв за целый день работы решето заплесневелого хлеба, причем только после окончания работы.
Введение общего жития
К XIV в. монастырское общежитие, введенное на Руси Феодосием Печерским (+1074), совершенно исчезло из наших монастырей [4]. Все монастыри стали «особножительными», в которых каждый насельник сам вел хозяйство и имел личную собственность; братия собирались вместе, в основном, только на богослужения.
Преподобный Сергий хотел более строгого порядка, приближавшего к первохристианской общине, когда у всего собрания верующих «было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее» (Деян. 4, 32).
Осенью 1355 г., после возвращения из Царьграда митрополита Московского Алексия, в Троицкий монастырь прибыли посланники от константинопольского патриарха Филофея с дарами и посланием Сергию.
В послании содержалась похвала за добродетельную жизнь и совет — устроить в обители общежитие. Игумен Сергий немедленно отправился в Москву к святителю Алексию за благословением на общежительный устав.
Появление патриарших послов на Маковце с посланием было подготовлено самим митрополитом Алексием, когда он был в Константинополе [3, 4]. Перестройка монашеской жизни на основах имущественного равенства и строгой иерархической дисциплины требовала людей, способных своим авторитетом и личным примером наладить новый порядок, поэтому выбор пал на преподобного Сергия.
Радонежские пустынники согласились на введение в обители общежития. Немногие недовольные иноки покинули Маковец, и Сергий не осуждал их [3].
При введении общего жития были построены помещения для трапезы, хлебопекарни, амбаров, кладовых и погребов, введены разные должности (келаря, казначея, трапезников, поваров и пр.). Было принято не иметь никакой собственности и не называть ничего своим, но все считать общим; начальствующие должны были быть кроткими и милостивыми к подчиненным, а братия — в беспрекословном послушании у начальствующих, в духе единомыслия и любви [2].
К середине 1350-х гг. вокруг монастыря уже появилось крестьянское поселение. Крестьяне помогали вести хозяйство, делились с иноками плодами своего труда и это были добровольные подношения верующих [3].
Служение милосердия
После появления изобилия в обители, Сергий ввел обычай странноприимства. Преподобный заповедал насельникам обители давать приют нищим и странникам и не отказывать просящим. По красноречивому выражению преподобного Епифания, «рука Сергия была простерта к просящим, как полноводная тихо струящаяся река» [1]. В обители подолгу отдыхали странники, нищие и болящие, пользуясь полным обеспечением и уходом.
| Чудо о несказанном свете и Ангеле Господнем. Художник С. Н. Ефошкин |
Из истории монастырей северной или Московской Руси известно, что лучшие из них отличались усердной благотворительностью, и несомненно, что это служение страждущим ведет свое начало от преподобного Сергия, поскольку была возможна только в общежительных монастырях. В более позднее время, в XV–XVI вв., при монастыре была открыта богадельня для убогих нищих, которые уже не могли собирать милостыню, и вероятно, богадельня была устроена по благословению, некогда данному Сергием [4].
Уход из монастыря
Через некоторое время после установления общего жития насельников в обители произошло смятение. Вызвал его старший брат преподобного — игумен Стефан, возвратившийся на Маковец около 1348 г. со своим сыном Иваном. Сергий тепло принял брата. Однако Стефан не получил какой-либо видной должности в монастыре. Для него, привыкшего к почестям и вниманию, было тяжело такое положение. В монастыре к тому же оставались некоторые недовольные общежитием и старшинством Сергия, и у них Стефан мог получить поддержку. Может быть, он обнадеживал сомневающихся, что строгости общежительного устава будут им более или менее ослаблены [4].
Как-то раз Стефан не выдержал и вспылил из-за мелочи, громко сказав во всеуслышание во время богослужения: «Кто здесь игумен? Не я ли первый основал это место?». Сказаны были и другие неподобающие слова. Находясь в алтаре, Сергий ничего не ответил.
Глубокая печаль овладела игуменом, ведь что может быть хуже зла, чем вражда брата с братом. И Сергий втайне от братии, не ища поддержки ни у кого из иноков, уходит из обители.
Зная ясный и спокойный характер Сергия, мы можем понять, что это не было поступком, вызванным внезапным, острым впечатлением. Случай в церкви — лишь последняя капля. Сергий понимал, что кроме Стефана были и другие недовольные общежитием и подвигом тяжелой жизни. Но он не стал их смирять и наказывать: «Если зажглись страсти, кто-то мне завидует, считает, что ему надо занять место мое, то пусть уж я уйду, не соблазняю и не разжигаю. Если меня любят, то любовь свое возьмет — пусть медленно» [5].
Сергий ушел пешком в монастырь к другу, преподобному Стефану Махрищскому, После игумен по благословению митрополита в 1358 г. основал Благовещенский монастырь на реке Киржач. Сергий монашествовал в Киржачском монастыре примерно 4 года и возвратился по просьбе митрополита Алексия.
В своей книге о Радонежском чудотворце Б. К. Зайцев писал: «Сергий победил — просто и тихо, без насилия, как и все делал в жизни. Победа пришла не так скоро. Но была полна. Действовал он тут не как начальник, как святой. И достиг высшего. Еще вознес, еще освятил облик свой, еще вознес и само православие, предпочтя внешней дисциплине — свободу и любовь» [5].
Ученики и собеседники преподобного Сергия
До расширения обители и введения общего жития святой молился за братию и однажды увидел необычайное видение — множество прекрасных птиц, летавших в чудесном сиянии. И услышал голос: «Так же, как и виденные тобою стаи птиц, будут многочисленны твои ученики, и после тебя они не оскудеют, если только захотят последовать твоим стопам».
Большинство святых XIV и начала XV в. являются учениками преподобного Сергия или «собеседниками», то есть испытавшими его духовное влияние [7].
Известный историк В. О. Ключевский отмечал: «по последующей самостоятельной деятельности учеников преподобного Сергия видно, что под его воспитательным руководством личные свойства не стирались, каждый оставался сам собой и, становясь на свое место, входил в состав сложного и стройного целого. Наблюдение и любовь к людям дали умение тихо и кротко настраивать душу человека и извлекать из нее лучшие ее чувства» [8].
| Чудо о несказанном свете и Ангеле Господнем. Художник С. Н. Ефошкин |
Одни из учеников заканчивали земную жизнь рядом со своим учителем, другие покидали монастырь, получив благословение игумена; других просили отпустить для устройства новых обителей князья или митрополит; третьих посылал на игуменство в новый монастырь сам преподобный Сергий. С каждым из своих духовных детей он расставался с тайной болью, но и с радостью: так расстается отец со своими повзрослевшими, уходящими в самостоятельную жизнь сыновьями [3].
«Точно птички райские, разлетелись птенцы Сергиевы из родного гнезда Радонежского по всему востоку и северу Русской земли и прославили Господа своею дивною жизнью — будто звезды по небу полуночному, рассыпались они по лицу родной земли и ярко горят по всему необъятному пространству ее пределов северных».
Архиепископ Никон Рождественский [2]
Кольцо монастырей‚ опоясавших Москву и освятивших дикие северные дебри‚ отковано в обители преподобного Сергия. Учениками и духовными друзьями игумена Радонежского основано около 40 монастырей, из которых вышли основатели еще 50 монастырей. Через столетие после кончины святого можно увидеть поразительное разнообразие типов монашеского подвижничества от Иосифа Волоцкого (через ученика Сергия — Никиту Боровского и Пафнутия Боровского) до Нила Сорского и Савватия Соловецкого (через Кирилла Белозерского). И хотя они не похожи друг на друга‚ но все чем-то неуловимо напоминают своего духовного отца [9].
 Чудо о птицах. Художник С. Н. Ефошкин |
«Точно птички райские, разлетелись птенцы Сергиевы из родного гнезда Радонежского по всему востоку и северу Русской земли и прославили Господа своею дивною жизнью — будто звезды по небу полуночному, рассыпались они по лицу родной земли и ярко горят по всему необъятному пространству ее пределов северных». Архиепископ Никон Рождественский [2] |
Святители Алексий и Киприан, митрополиты Московские, Дионисий, архиепископ Суздальский, преподобный Дионисий Прилуцкий, и Стефан, епископ Пермский, состояли с Сергием в духовном общении. В книгах приводится задушевный рассказ о проезде святого Стефана Пермского мимо Свято-Троицкого монастыря, когда оба друга на расстоянии 10 верст обменялись братскими поклонами.
Чудеса преподобного Сергия
В житии по изданию 1646 г. приведено более 160 чудес по молитвам преподобного Сергия. Первым чудом было появление источника, когда иноки роптали на игумена из-за недостатка воды. Среди чудес — случай воскрешения отрока из мертвых, многочисленные исцеления бесноватых, спасения от пожаров, чудесные явления, включая неоднократные видения Козьме Минину, после которого начали собирать ополчение в смутное время.
| Явление Богородицы прп. Сергию. Икона XVII в. Гос. Русский музей |
Братия монастыря были свидетелями сослужения Ангела преподобному и явления Божественного огня во время литургии. Но главным чудом стало явление преподобному Богородицы с апостолами Петром и Иоанном, которое относят к концу 1379 — началу 1380 гг., в канун Куликовской битвы.
Следует отметить, что из всех чудес наибольшее число — более трети, — это чудеса исцеления больных.
1 Прп. Епифаний Премудрый (+ ок. 1420), иеромонах и духовник Свято-Троицкого Сергиева монастыря, лично знал преподобного Сергия и его брата Стефана. Написанное им житие прп. Сергия затем было переработано иеромонахом Пахомием Логофетом (+ не ранее 1484).
2 Архиепископ Вологодский и Тотемский Никон (Рождественский) (1851–1918) — автор жития преподобного Сергия, которое считается одним из лучших творений о святом игумене Радонежском
3 Святитель Филарет (Дроздов). Слово по освящении Храма Явления Божией Матери Преподобному Сергию… // Сочинения Филарета, Митрополита Московского и Коломенского. Слова и речи. Т. 4.: 1836–1848. М., 1882. С. 193–199.
Литература
1. Житие и чудеса преподобного Сергия игумена Радонежского, записанные преподобным Епифанием Премудрым, иеромонахом Пахомием Логофетом и старцем Симоном Азарьиным, 1646 // Свято-Троицкая Сергиева Лавра [Электронный ресурс]. URL: stsl.ru/lib/book2/oglavlenie2
2. Никон (Рождественский), архиеп. Житие и подвиги преподобного и богоносного отца нашего Сергия игумена Радонежского и всея России чудотворца, 1904 // Свято-Троицкая Сергиева Лавра [Электронный ресурс]. URL: stsl.ru/lib/book1/oglavlenie
3. Борисов Н. С. Сергий Радонежский. Серия: Жизнь замечательных людей. Молодая гвардия, 2006.
4. Голубинский Е. Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая Лавра. Сергиев Посад, 1892 // Научная библиотека «РусАрх» [Электронный ресурс]. URL: rusarch.ru/golubinsky1.htm
5. Зайцев Б. К. Преподобный Сергий Радонежский. Париж, 1924 // Портал Предание.ру [Электронный ресурс]. URL: predanie.ru/lib/book/123078
6. Смолич И. К. Русское монашество. М.: ЦНЦ «Православная Энциклопедия», 1999.
7. Федотов Г. П. Святые древней Руси // Портал «Православие и современность» [Электронный ресурс]. URL: lib.eparhia-saratov.ru/books/20f/fedotov/saints/13.html
8. Ключевский В. О. Исторические портреты. М.: Правда, 1990.
9. Ермаков А. В. Сергий Радонежский, преподобный всея Руси // Портал «Православие.ру» [Электронный ресурс]. URL: pravoslavie.ru/put/1442.htm
