Церковно-медицинский журнал

Императрица Мария Федоровна: милосердное служение и вклад в благотворительность. Часть 2

Автор:Г. Л. Микиртичан
20 Февраля 2015

«Благотворительность только тогда может принести истинную пользу, когда проистекает из сердца, исполненного любви».

Императрица Мария Федоровна

Больницы

Больница для бедных (Мариинская) в Санкт-Петербурге.
Литография 1820-е гг.

Капиталы вверенных императрице Марии Федоровне учреждений быстро пополнялись, к 1803 г. они возросли до 28 млн. Мария Федоровна сочла необходимым направить эти средства на осуществление дел «богоугодных обществу, страждущему человечеству облегчительных». В 1802 г. вдовствующая императрица подала своему сыну императору Александру I мысль об устройстве больниц в Петербурге и Москве.

Основной целью организации больниц было «оказывать безвозмездно врачебное пособие всякого состояния, пола и возраста и всякой нации бедным и неимущим больным, судя по роду и степени болезни или оставляя больных для лечения в больнице, или надзирая над приходящими ежедневно за советом и лекарством» [1].

Первые 25 лет деятельности больниц прошли при непосредственном участии во всех делах Марии Федоровны. Главный доктор через Почетного Опекуна ежедневно подавал императрице рапорт о числе больных и ежемесячно денежный отчет. Попечение Марии Федоровны о больных не ограничивались просмотром рапортов, проверкой отчетов, счетов, принятием решений. Она часто приезжала, иногда неожиданно, в больницу, осматривала ее, посещала и утешала больных. Всего за три дня до кончины, будучи уже тяжело больной, она все еще принимала доклады, делала распоряжения по больнице.

Императрица инициировала многие нововведения в отношении медицинского и обслуживающего персонала, больных. Особое внимание Мария Федоровна уделяла экономической стороне больничного дела. Перерасходы она приказывает относить на ее счет и подавать ей отчеты о расходах. Также на ее счет для больных отпускались чай, сахар и мед. Кроме этого, она тратила свои средства на содержание врачей, передала в дар больнице собственную дачу близ Петергофа в 50 десятин, оставила ей по завещанию капитал почти в 70 тыс. рублей.

В своем завещании она назначила больнице свой портрет, который до 1917 г. находился в зале научных совещаний врачей больницы. До начала ХХ в. сохранялась в больнице аллегорическая картина, на которой Мария Федоровна в сестринском одеянии того времени изображена в группе сердобольных сестер как бы благословляющей их на подвиг милосердия. Впоследствии картина была передана Вдовьему дому. Особо чтимой в больничном храме была стоящая на аналое, справа от царских врат, икона «Божией Матери всех скорбящих радости», пожертвованная Императрицей и, по преданию, лично ею златошвейно украшенная. При иконе имелась бронзовая дощечка: «В Бозе почившая благочестивейшая государыня императрица Мария Федоровна, во всю земную жизнь, призревая страждущих, последовала духу изображенной здесь Утехе скорбящих и, переходя в вечность, оставила в сем образе, коим благословила она сей дом милосердия, верное изображение великих ея
добродетелей».

После смерти Марии Федоровны в память о ней и ее «материнским попечении о страждущих» больницы для бедных стали называться Мариинскими.

 Институт сердобольных вдов

1 февраля 1803 г. вместе с постановлением об учреждении больниц для бедных последовало постановление и об организации Вдовьих домов со вдовьими казнами, открытыми в Москве 1 июня 1803 г., в Петербурге — 30 августа 1803 г., в специально купленном для него строении. Это были приюты для вдов, а также вдов с малолетними детьми, оставшихся без средств к существованию после смерти мужей, бывших на гражданской или военной службе более 10 лет. Средства для существования вдовьи дома получали от доходов воспитательных домов, которым было предписано в течение 20 лет выделять на их содержание по 20 тысяч рублей. Кроме того, на их содержание императрица назначила для каждого ежегодно по 1500 руб. из своей казны.

Смольный монастырь. Вдовий дом и церковь. 1928 г.

В 1805 г. было принято решение о строительстве для Вдовьих домов зданий в специально отведенных для этого местах: в Москве у Больницы для бедных, в Петербурге — у Смольного монастыря.

У Марии Федоровны возникла мысль призреваемых вдов, еще способных к занятиям, обратить к какому-либо полезному делу, а именно приучить их к хождению (уходу) за больными, как в больницах, так и в частных домах. Она была уверена, что из их среды найдутся добрые души. Убедившись в полезности нововведения, императрица решила выделить особый капитал на учреждение во Вдовьем доме специального отделения на 50 вдов для тех, кто посвятит себя хождению за больными, с выборной настоятельницей во главе. В 1815 г., испросив согласие императора, она приступила к реализации своего плана в Петербургском Вдовьем доме и учредила в нем разряд Сердобольных вдов.

Женщина, решившая стать сердобольной, должна была пройти «испытание», т. е. в течение определенного срока проверялась ее пригодность к работе в больнице для бедных. Существовал особый ритуал посвящения в сердобольные с принесением присяги и торжественным возложением особого знака отличия — золотого креста на зеленой ленте. На кресте была надпись «Всех скорбящих радость», с одной стороны вокруг образа Божьей Матери, а с другой стороны — «сердоболие». Вдовы одевались в платья темного цвета и всегда носили этот знак.

В обязанности их входило следить за порядком в палатах, чистотой постели и белья, наблюдать за раздачей лекарств, пищи и питья, исполнять все назначения врачей по уходу за больными, докладывать врачам о замеченных изменениях в состоянии больных. Не все вызвавшиеся ходить за больными были способны к этому. Если вдовы, совершали серьезные проступки, они судились Опекунским Советом. Если вина их доказывалась, они лишались знаков отличия и привилегий.
Если вдова решала посвятить себя хождению за больными, то ее принимали во Вдовий дом не как обычно в 45 лет, а в 40.

В 1818 г. должность «сердобольные» включили в штатное расписание всех столичных больниц.

Первое руководство по медицинскому уходу «Наставление и правила, как ходить за больными, в пользу каждого, сим делом занимающегося, а наипаче для сердобольных вдов, званию сему особенно себя посвятивших» (1822) было составлено Христофором фон Оппелем, главным врачом Московской больницы для бедных, основателем династии отечественных врачей.

Сознавая, что уход за больными во многом зависит от личных качеств персонала, Мария Федоровна в 1818 г. издает распоряжение об улучшении материального положения тех, кто усердно служит «с беспорочною ревностию». Прослужившим 10 лет прибавлялось к получаемому жалованию 25% и в дальнейшем каждые 5 лет добавлялось по 25%, так что прослужившие 25 лет получали удвоенный оклад. «Хожатые», прослужившие 26 лет, получали до конца жизни полное жалованье. Тем из них, кто от усердного служения лишался здоровья и не мог продолжать службы, назначалась пенсия в половину штатного жалованья, если стаж составлял не менее 15 лет.
Круг обязанностей «сердобольных вдов» был довольно широким. Они являлись самыми ближайшими помощницами врачей и лекарей, должны были хорошо знать основные правила больничной гигиены, содержать в чистоте палаты, проветривать их, застилать постель больного, следить за питанием и т. д.

Основанный Марией Федоровной институт «сердобольных вдов» был первый в России опыт организованного служения женщин-христианок, посвятивших себя уходу за больными, в период, когда профессии сестры милосердия еще не существовало. Первая российская община сестер милосердия — Свято-Троицкая — появилась в 1844 г.

В ведение Марии Федоровны в Москве вошла также Больница императора Павла I, на нужды которой она назначила из своих средств 3 тыс. руб. ежегодного пособия. В 1816 г. под ее покровительство поступила Голицынская больница в Москве. В последние годы жизни она приняла в свое ведение Обуховскую больницу душевнобольных.

Внесла свой вклад Мария Федоровна и в дело подготовки повивальных бабок. Известно, что еще в 1757 г. по инициативе П. З. Кондоиди в Москве и Петербурге были организованы «бабичьи школы» для подготовки акушерок. При организации воспитательных домов при них были созданы родильные стационары, так называемые «секретно-родильные» госпитали для тех, кто желал по каким-либо причинам скрывать свое имя и лицо под маской. На случай смерти они, если хотели, могли представлять директору запечатанные конверты со сведениями о их личности, или хранить конверт у себя под подушкой. После родоразрешения они оставляли своих детей в воспитательном доме.

В 1784 г. при родильном госпитале Петербургского воспитательного дома было открыта школа для повивальных бабок. В 1797 г. повивальная школа вместе с другими учреждениями Воспитательного дома перешла в ведение императрицы Марии Фeдоровны. Позднее заведение стало именоваться Повивальным институтом. В Московском воспитательном доме Повивальный институт был открыт в 1801 г. В 1803 г. при Петербургском Воспитательном доме и в 1805 г. при Московском были открыты родильные отделения, названные «законно-родильными», они предназначались для замужних женщин, по бедности не имевших возможности получить платную акушерскую помощь.

Личность императрицы Марии Федоровны

Марии Федоровне была свойственна душевная сердечность. А. О. Ишимова [2] в своей «Истории России в рассказах для детей» вспоминает: «Императрица Мария Федоровна, призванная Богом быть величайшей благотворительницей, одарена была от природы всеми качествами, которые должны сопровождать благотворительность — это божественное свойство человека. Любовь и сострадание сияли в каждой черте ее лица, смирение и кротость выражались в каждом поступке»… «Всего же трогательнее и очаровательнее была в ней истинно гуманная способность сердцем угадывать положение каждого, чем-нибудь несчастливого и неудовлетворенного лица, и как бы само по себе лицо это не было незначительно и ничтожно, как бы ни были малы и мелочны, с высшей точки зрения, его нужды, лишения и страдания, — Мария Федоровна с неизменно теплым участием, без всякой брезгливости, просто и искренне входила в непосредственные сношения с подобными лицами, делая все, чтобы доставить им утешение, порадовать и осчастливить». В этом проявилась ее истинно христианская душа. Мария Федоровна отличалась богобоязненностью и почтением к святыням, постоянно посещала Свято-Троицкую Сергиеву лавру, Успенский собор Московского Кремля и другие святые места Руси.

Императрица умела привлекать к работе в своем ведомстве умелых, энергичных и богатых людей. Часто повторяла им, что «мы должны быть единственно одушевлены желанием исполнять наши обязанности во всех отношениях, соблюдая точный и непременный ход, предписанный нашими уставами, … соединяя все наши старания к сохранению детей, к возбуждению по мере возможности, чувств материнских, к поданию помощи вдове и сироте, облегчению страждущей нищеты; тогда только мы будем оказывать истинную любовь к ближнему, по великому примеру данному нам Спасителем».

Во всех учреждениях, находящихся в ее ведении, Мария Федоровна сумела организовать работу так, что люди, там пребывавшие, не просто жили как иждивенцы за счет пожертвований, но имели возможность получить образование, найти работу и жить в дальнейшем полноценной жизнью. Для процветания своих учреждений она не жалела ни любви, ни средств.

Императрица Мария Федоровна. 1820-е гг.
Джордж Доу (1781–1829)

Мария Федоровна после смерти супруга имела большой авторитет в своей семье, к ее мнению прислушивались все, в том числе императоры Александр I и Николай I. Сыновья-императоры давали достаточно денег и на строительство дворцов и парков, и на создание все новых и новых богоугодных заведений. Александр I при восшествии на престол предоставил матери полную свободу действий, всячески способствуя ей в осуществлении проектов в области народного просвещения и благотворительности. Из причитающегося ей миллиона вдовствующая императрица тратила на свои прихоти и туалеты только 17 тыс. руб., все прочее она раздавала бедным и, прежде всего, упрочивала капиталы и доходы опекаемых учреждений.

Мария Федоровна была очень деятельной натурой: вставала в 7 часов утра, летом — в 6, обливалась холодной водой с головы до ног и после молитвы садилась за свой кофе, который пила всегда очень крепкий, а потом тотчас занималась бумагами. Она обладала крепким здоровьем, любила прохладу: окна были постоянно открыты. Не зная усталости и болезней, ожидала того же и от других, что нередко возбуждало ропот. Всю свою жизнь старалась она следовать примеру своей свекрови, Екатерины II, чье влияние, по-видимому, отразилось на ее характере. Фрейлина Мария Муханова вспоминала, что «в приемных и на больших представлениях она удивительно умела всякому сказать что-нибудь ему по сердцу и признавалась моему отцу, что умению обходиться с людьми она выучилась у императрицы Екатерины».

По воспоминаниям писателя и мемуариста графа В. А. Соллогуба (1814–1882), опубликованным 1874 г., до последних лет жизни Мария Фeдоровна оставалась «истинной императрицей»… «несколько дородная, но высокая и прямая, величественная, в шляпе с перьями, оттенявшими ее круглое и, несмотря на годы, свежее, румяное и красивое лицо. Царственная поступью, приветливая улыбкою, она, как мне казалось, сияла, хотя я не знал, что Россия была ей обязана колоссальными учреждениями воспитательных домов, ломбардов и женских институтов» [3].

Г. Е. Хилкова вспоминала, как проводила свой день императрица: из Павловска «выезжала она в семь часов утра, а в Петербург приезжала в девять. Дорогою государыня сначала, по своему обыкновению, прочитывала одну главу из Евангелия, и потом занималась делами с своим секретарем, который ей сопутствовал. Приехав в город, чтобы не терять напрасно времени, посещала она заведение первое на ея пути: школу солдатских дочерей Семеновскаго полка; потом институт военных сирот у Калинкина моста; затем следовали воспитательный дом и заведение для глухонемых на Мойке, школа солдатских дочерей Преображенскаго полка в Конюшенной, чернорабочая больница на Литейной, и Екатерининский институт на Фонтанке. Наконец, около пяти часов, императрица приезжала обедать в Смольный монастырь…» [4].

Павильон роз, Павловск

Мария Федоровна была творческой личностью. С ранней молодости она проявляла способности к различным видам искусств. Много внимания уделяла созданию дворцово-паркового ансамбля Павловска, являлась не только заказчицей, но и вдохновительницей создания дворца и парка с павильонами. Сообразуясь со своими вкусом, она пополнила дворец великолепными произведениями живописи, скульптуры и декоративно-прикладного искусства, гравюр, минералов, ботанических атласов. Обладая способностями к художественному творчеству, Мария Федоровна занималась живописью, рисунком, прекрасно вышивала.

В жилых комнатах Большого дворца в Павловске у нее стоял токарный станок, на котором она собственноручно вытачивала изделия из слоновой кости и янтаря, украсившие интерьер дворца. Она любила играть на разных музыкальных инструментах и хорошо пела. Ею была собрана богатейшая библиотека ценных и редких изданий. Некоторые из них были переданы Воспитательному дому. Она стремилась сделать Павловск центром культурной и художественной жизни общества. Резиденции императрицы в Павловске и на Елагином острове стали для русского дворянства эталоном дворцовой и усадебной жизни. Следует отметить, однако, что художественные вкусы императрицы отличались эклектичностью.

В круг близких и часто посещавших Марию Федоровну людей входили поэты, литераторы, композиторы — В. А. Жуковский, баснописец И. А. Крылов, поэт, знаменитый переводчик «Илиады» Гомера Н. И. Гнедич, поэт и историк Н. М. Карамзин, А. Н. Оленин, Ю. А. Нелединский-Мелецкий, знаменитый русский композитор и первый директор придворной певческой капеллы Д. С. Бортнянский, русский писатель и государственный деятель А. С. Шишков и др.

Скончалась Мария Федоровна в Санкт-Петербурге в возрасте 69 лет. Похоронена в Петропавловском соборе Петропавловской крепости. В. А. Жуковский после кончины Марии Федоровны писал ее дочери: «Отечество, потеряв ее, должно плакать… Оно знает, какое сокровище им утрачено». На протяжении всей жизни Марии Федоровне сопутствовали тяжелые личные утраты, отразившиеся на еe здоровье: трагическая гибель любимого супруга, преждевременная кончина дочерей Александры, Марии и Екатерины, внезапная смерть в Таганроге сына Александра I, смерть его жены Елизаветы Алексеевны, события 25 декабря 1825 г.

14 декабря 1828 г. император Николай I в память своей матери императрицы Марии Федоровны учредил Мариинский знак отличия беспорочной службы на Владимирской ленте 2 степени, жалуемый лицам женского пола за долговременную службу в благотворительном и воспитательных учреждениях, состоящих в непосредственном ведении императора и членов императорской семьи. Первое награждение этим знаком отличия состоялось в день рождения Марии Федоровны — 14 октября 1829 г.

После кончины Марии Федоровны произошли важные преобразования в управлении подведомственных ей учреждений.

В 1828 г. вместо канцелярии императрицы Марии Федоровны было учреждено особое ведомство — Собственная Его Императорского Величества канцелярия по учреждениям императрицы Марии, т. н. IV отделение, куда вошли все учреждения Марии Фeдоровны, Петербургский и Московский опекунские советы, сохранные и ссудные кассы, сберегательные кассы, на доходы от которых содержались многочисленные благотворительные заведения.

В октябре 1854 г. управлению учреждениями императрицы было присвоено название «Ведомство учреждений императрицы Марии» [5]. В 1855 г. в Ведомстве состояло 365 учебных и благотворительных заведений. В них обучалось 9534 детей, на излечении в больницах находилось 37609 человек. В воспитательных домах и богадельнях числилось 60898 человек. Учреждения Ведомства оставались по-прежнему под личным покровительством императрицы. Число различных заведений, состоящих в ведении IV управления, продолжало расти: к 1881 г. в Ведомстве состояло 459 учреждений, а к началу ХХ в. — 500. Большая часть этих учреждений после ее смерти стали называться в ее часть Мариинскими.

Все бывшие в управлении Марии Федоровны учреждения переходили под покровительство монарха, была учреждена должность особого статс-секретаря по делам учреждений императрицы Марии. Вместе с тем во исполнение воли покойной императрицы большая часть женских учебных заведений поступала под непосредственное наблюдение императрицы Александры Федоровны, супруги Николая I.

Воспоминания о неутомимой деятельности Марии Федоровны на ниве благотворительности оставили многие известные ее современники. Однако такая личность, как Мария Федоровна, вызывала противоречивые оценки, иногда очень резкие [6]. Писали о том, что после смерти Павла Мария Федоровна претендовала на российский престол, слишком вмешивалась в политику при Александре I, не пренебрегала личным участием в коммерческих операциях, имея основательные мотивы для упрочения своего состояния. Возможно, так и было. Но, что, безусловно, признавалось всеми, так это кипучая энергия императрицы и удивительная несгибаемость ее перед жизненными обстоятельствами.

Прижизненный портрет императрицы
Марии Федоровны

Разумеется, созданная ею система разнообразных типов учреждений также не была лишена недостатков. В частности, ее упрекали в том, что основанное ею женское образование приобрело приземленно-практичный дух, в подведомственных ей учреждениях расцвели излишний формализм и много показного, рассчитанного на внешнее впечатление. Необходимо учитывать, что Русское общество того времени находилось еще только на начальной стадии осознания и готовности к таким преобразованиям. Кроме того, был большой дефицит помощников — подготовленных кадров организаторов и воспитателей, способных соответствовать новым целям и задачам помощи нуждающимся.

Тем не менее, Мария Федоровна создала систему благотворительных учреждений, придала этой системе государственный характер, что отличало Россию от европейских стран, и в этом ее самая главная заслуга. Пример Марии Федоровны показал русскому обществу, что женщины с положением и средствами, и, прежде всего, женщины русского императорского дома, должны лично участвовать в делах благотворительности, народного образования и общественного призрения, в том числе посещать больницы и приюты, осуществлять патронаж над сиротским домами и другими учреждениями. Такое высокое попечительство установилось после того, как в своем завещании Мария Федоровна попросила императора Николая I поручить заботу о Девичьем училище Военно-сиротского дома его супруге — императрице Александре Федоровне [7]. Это стало правилом и сохранялось вплоть до 1917 г. Мария Федоровна была инициатором и участвовала в становлении многих новых для нашей страны видов социальной помощи и образования. Некоторые из этих форм были использованы в первые десятилетия советской власти в области охраны материнства и младенчества и борьбы с массовой беспризорностью детей.

Из воспоминаний фрейлины Марии Мухановой:
«Она входила в малейшие подробности по своим заведениям и не только следила за воспитанием детей. Но и не забывала посылать им лакомства и доставлять всякие удовольствия. Один мальчик принужден был долго лежать в постели по болезни; она доставляла ему рисунки, карандаши и разные вещицы. Со всяким курьером ей доносили о состоянии его здоровья — она тогда была в Москве. При назначении почетных опекунов выбор был самый строгий: с каждым из них она переписывалась сама еженедельно, осведомляясь о воспитанниках и воспитанницах, об их поведении и здоровье, и всегда давала мудрые человеколюбивые советы… Все было придумано нежным сердцем для пользы, радости и покоя всех от нее зависящих. Это не сухое, безжизненное покровительство, но материнское попечение. Maman, maman, Mutterchen — слышалось отовсюду. Бывало за большим обедом она приказывала снимать десерт и отсылать его в какой-нибудь институт по очереди. А как просила она в своем духовном завещании опекунов помнить, первым основанием всех действий должно быть благодеяние! Особым вниманием пользовались покинутые своими матерями младенцы. Однажды отец мой, всегда ее сопровождавший при посещениях ею заведений, выразил удивление, что она так нежно целовала этих несчастных, осматривала белье на кормилицах и прочее. «Ах! — отвечала она, — все эти брошенные дети теперь мои и во мне должны находить попечение, которого они лишены» [8].

Знаменитый историк Н. М. Карамзин (1766–1826), восхищаясь ее неустанными трудами, писал: «Удивительная женщина! Может быть, потомство отдаст ей справедливость громогласнее, нежели мы, ветреные, невнимательные современники» [9].

Отдадим дань ее обширной деятельности и мы, склоним головы и повторим вслед за Василием Андреевичем Жуковским:

Благодарим! Благодарим…
Тебя за жизнь твою меж нами!
За трон твой, царскими делами
И сердцем благостным твоим
Украшенный, превознесенный…
… За благодать, с какою ты
Спешила в душный мрак больницы,
В приют страдающей вдовицы
И к колыбели сироты!

Литература

1. Попов Г. И. Мариинская больница для бедных в Санкт-Петербурге. 1803–1903. Исторический очерк / Под ред. А. А. Троянова. СПб.,1905. 146 с.

2. Ишимова А. О. История России в рассказах для детей. В 4-х частях. СПб.: Тип. Имп. Росс. Академии, 1837–1840.

3. Соллогуб В. А. Повести. Воспоминания. Л.: Художественная литература, 1988. С. 390.

4. Хилкова Е. Г. Воспоминание об императрице Марии Феодоровне // Русский архив. 1873. Кн. 2. Вып. 7. Стб. 1121–1130.

5. Ведомство учреждений Императрицы Марии (1797–1897). СПб., 1897. С. 21.

6. Кальницкая Е. Я. Блистательная благотворительница: неюбилейный аспект биографии // Вестник Герценовского университета. 2009. Вып. 10. С. 67–73.

7. Разумова Г. Н. Павловский институт благородных девиц // Шестые открытые слушания «Института Петербурга»: Ежегодная конференция по проблемам петербурговедения. 9–10 января 1997 г. / Ред. Л. К. Ермолаева, Н. В. Скворцова. Сост. Л. К.Ермолаева, И. М. Сергеева. — СПб. : Ин-т Петербурга, 1999. — С .53-61.

8. Муханова М. С. Из записок Марии Сергеевны Мухановой // Русский архив, 1878. Кн. 1. Вып. 3. С. 299–329.

9. Рудницкая Е. Л. Русская мысль пушкинского периода //Отечественная история. 1999. № 3. С. 4.

В оформлении использованы материалы сайтов rulex.ru/rpg/portraits; artscroll.ru; museum.ru; artsait.ru

Двадцать третий номер журнала «Церковь и медицина» посвящен нескольким важным событиям — VII Всероссийскому съезду православных врачей и V Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Постковидный синдром, клинические и этические вопросы реабилитации переболевших COVID-19» в рамках Санкт-Петербургского форума «Церковь и медицина».

В журнале опубликованы материалы этих конференций в реферативном виде и в форме развернутых статей. В рубрике, посвященной V Всероссийской научно-практической конференции, в журнальном варианте представлены доклады ведущих специалистов в области пульмонологии, эпидемиологии, практических врачей по проблемам постковидного синдрома в стоматологии и оториноларингологии.

Одна из ведущих тем номера — историческая. Несколько публикаций журнала посвящены 100-летию хиротонии святителя Луки (Войно-Ясенецкого) и сообщают о периоде его жизни в Переславле-Залесском и об изучении эпистолярного наследия выдающегося хирурга и исповедника. В рубрике «Исторические материалы» можно прочитать продолжение статьи в жанре юбилейной о многогранной личности В. И. Даля. Ряд материалов номера рассказывает о святых врачах древности и новейшего времени.

Раздел «Вопросы биомедицинской этики» знакомит читателей со статьей о нравственных аспектах развития новых медицинских технологий на основе концепции биокапитализма и с позиций Священной истории.

О наиболее значимых духовно-медицинских конференциях, проходивших в разных регионах нашей страны, сообщают заметки рубрики «События, факты, комментарии» и короткие новости.

Читать анонс полностью